Как поляки спасли Европу
Александр Назаренко (Лукьяненко) ковчег построен любителем-профессионалы построили титаник
8 февраля
© Анджей Стех и Фердинанд ван Кессель
Не далее как 6 февраля польский премьер Матеуш Моравецкий заявил: “мы стоим перед чётким выбором: либо победа России и поражение Запада, либо ренессанс западной цивилизации”. Самое интересное, что в истории Польши был момент, когда она действительно спасла Запад от казавшегося неминуемым поражения.
Было это 340 лет назад, но угрозу Западу составляли не русские и не немцы (именно подлинные или мнимые победы над ними составляют ядро польской национальной мифологии), а Османская империя. Правда, моментом этим Варшава не воспользовалась. Но ведь иногда так хочется снова почувствовать за спиной крылья… Но обо всём по порядку.
В январе 1683 года, когда турки начали мобилизацию армии в Эдирне для похода на Вену, в Варшаве воевать с ними не собирались. У Речи Посполитой с Портой был мир, который поляки, безусловно, готовы были нарушить, но лишь имея более мощных союзников. Речь Посполитая ранее пыталась создать антитурецкую коалицию с Францией и Швецией, а потом с Австрией и Россией – но оба раза неудачно.
В феврале-марте 1683 года переговоры о союзе против турок между Варшавой и Веной шли ни шатко, ни валко. И лишь после того, как 31 марта великий визирь Кара Мустафа от имени султана Турции Мехмеда IV прислал императорскому двору Габсбургов ноту об объявлении войны, император Священной Римской империи Леопольд I заключил союз с королём Польши и великим князем Литовским Яном III Собеским воинский союз. Австрийцы обязались помочь Речи Посполитой, если турки осадят Краков, а поляки, в свою очередь, помочь Австрии в случае турецкой осады Вены.
Стоит отметить, что в то время фактические границы турецких владений проходили неподалёку от Вены и Кракова, ведь Верхняя Венгрия (нынешняя Словакия) уже несколько лет находилась под властью магната-бунтовщика Имре Тёкёли, который был вассалом Порты.
В начале лета 1683 года, когда турецкое войско уже приближалось к Австрии, король Польши прибыл в Вену, демонстрируя тем самым готовность выполнить свои обязательства. Ради этого он даже оставил свою страну незащищённой. Правда, чтобы уберечь Польшу от иноземного вторжения во время своего отсутствия, он пригрозил Имре Тёкёли разорить дотла его земли, если тот посягнёт на польские.
Правда, Ян Собеский приехал не только с символической целью: он получил от Леопольда I деньги на формирование части польского войска. Сам король выделил на это около полумиллиона злотых, и, наконец, Сейм Польши объявил мобилизацию и сбор чрезвычайного налога на создание и содержание 48-тысячной армии (на тот момент в Польше было всего 12 тысяч регулярных войск).
14 июля 1683 года, когда более чем 150-тысячная турецкая армия подошла к Вене и начала осаду города, мобилизация в Речи Посполитой была в самом разгаре. 16 июля под Краков, где в военном лагере находился король Ян Собеский, прибыл посланец от императора Леопольда I. Он привёз паническую просьбу о помощи – при этом сам император уже бежал в Линц. Но лишь 29 июля, решив не ждать опаздывающих запорожских казаков и литовское войско, поляки выдвинулись в направлении Вены.
Ещё в первый день осады Кара Мустафа отправил командиру гарнизона графу Эрнсту фон Штарембергу ультиматум о сдаче города: “если станете мусульманами, то уцелеете. Если же будете сопротивляться, то по милости Всевышнего Вена будет завоёвана и взята, а тогда никому не будет пощады, никто не спасётся”.
Но, хотя под началом фон Штаремберга было всего 11 тысяч солдат и 5 тысяч ополченцев, он наотрез отказался капитулировать. За несколько дней до этого граф получил страшное известие о резне в городе Перхтольдсдорфе, расположенном к югу от Вены. Власти этого города приняли предложение о сдаче, но турки его вероломно нарушили и убили практически всех жителей.
У турецкого командования было два варианта взятия города: либо ринуться всеми силами на приступ (что вполне могло привести к победе, так как их было почти в 20 раз больше, чем защитников города), либо осадить город. Турки выбрали второй вариант. Они перерезали все пути снабжения осаждённого города. Гарнизон и жители Вены оказались в отчаянном положении. Истощение и страшная усталость стали настолько острыми проблемами, что граф фон Штаремберг приказал казнить любого, кто заснёт на своём посту.
Хотя турки имели более 300 современных орудий, укрепления Вены были очень крепкими, построенными по последнему слову тогдашней фортификационной науки. Поэтому туркам пришлось прибегнуть к минированию массивных городских стен. В начале сентября 5 тысяч опытных турецких сапёров взорвали один за другим значительные участки городских стен: Бургский бастион, Лёбельский бастион и Бургский равелин. В итоге образовались бреши шириной в 12 метров. 8 сентября турки всё же заняли Бургский равелин и Низовую стену, и осаждённые приготовились сражаться в самом городе. Только известие о приближении подкрепления из Польши поддерживало боевой дух защитников Вены.
При этом турки не приняли в расчёт время. Их неторопливость в деле захвата Вены, а также предшествовавшее этому неспешное продвижение армии вглубь Австрии привели к тому, что силы во главе с Яном Собеским подоспели вовремя.
Кроме собственно польских войск (26 тысяч солдат и офицеров, из них 25 рот “летучих гусар”), в их состав входили 18400 австрийцев (из них 8100 кавалеристов) под командованием герцога Карла Лотарингского, 20 тысяч баварских, франконских и швабских солдат, 9 тысяч саксонцев и даже 150 запорожских казаков. Стоит отметить, что король ещё с апреля пытался набрать для участия в войне с Турцией сначала 1200, а потом 3000 казаков – но безуспешно.
Несмотря на многонациональность и разнородность сил, союзники всего за несколько дней наладили чёткое командование войсками. Боевой дух солдат был силён, ибо они шли в бой не только во имя интересов своих властителей, а во имя христианской веры. К тому же, в отличие от крестовых походов, война велась в самом сердце Европы. Ядром войск стала польская тяжёлая кавалерия (“крылатые гусары”) под командованием короля Польши.
Любопытно, что польские гусары использовали тактику, от которой к тому времени в Европе повсеместно отказались – копейный удар сомкнутым строем.
В XIV-XV веках латная кавалерия была хозяином на полях сражений, легко сминая многократно превосходящие по численности пехотные рати. Остановить её удар могли только передвижные крепости – вагенбурги, таборы, гуляй-города. Но в XVII веке вместо рыхлого строя дружин и городового ополчения на полях развернулись баталии и терции наёмных пикинёров (разновидностью такого войска были запорожские казаки, сражавшиеся в пешем строю). Именно новая тактика и “кадровая политика” пехоты, а вовсе не огнестрельное оружие, с его условной точностью и малой убойной силой, положили конец господству рыцарской кавалерии.
Исключением стали “крылатые гусары”, использовавшие ряд технических новшеств. Во-первых, копьё снабжалось мощным противовесом, что позволяло держать его не посредине, а за конец – в результате его рабочая длина была не 2-2,5, а до 5 метров. Во-вторых, копьё упиралось в чашу, которая, в свою очередь, привязывалась ремнём к луке седла, что позволяло перераспределять силу удара. Сила эта была чудовищной – гусар с наскока мог пробить несколько врагов.
Естественно, эта конструкция не была лишена недостатков. Во-первых, маневрирование копьём было практически исключено – поворачивать нужно было всю конструкцию. Во-вторых, невероятно дорогое копьё было одноразовым – вытащить его после удара было уже нельзя, и его специально облегчали с тем, чтобы при ударе оно ломалось (как римские пилумы).
И всё же гусары были единственной высокомобильной силой, способной сокрушить пехотные порядки – настоящим Panzerwaffe XVII века.
11 сентября войска под командованием Яна Собеского прибыли на Каленберг (Лысую гору), господствовавшую над Веной, и дали знать осаждённым о своём прибытии при помощи сигнальных ракет. На военном совете союзники пришли к решению переправиться через Дунай в 30 км выше по течению, и наступать на город через Венский лес, где была возможность скрыть передвижение части войск.
Битва началась до того, как все силы христиан были развёрнуты. В 4 часа утра 12 сентября 1683 года утра турки атаковали, чтобы помешать союзникам как следует построить свои силы. Карл Лотарингский и австрийские войска контратаковали с левого фланга, в то время как немцы атаковали центр турок.
Тогда Кара Мустафа в свою очередь контратаковал, а часть элитных янычарских подразделений оставил для штурма города, чтобы захватить Вену до прибытия Собеского. Турецкие сапёры прорыли туннель для полномасштабного подрыва стен, но пока они лихорадочно его засыпали для усиления мощности взрыва, австрийцы успели прорыть встречный туннель и вовремя нейтрализовать заряд.
Пока турецкие и австрийские сапёры состязались под землёй, на земле шла яростная битва. Польская кавалерия нанесла мощный удар по правому флангу турок. Последние же сделали основную ставку не на разгром союзных армий, а на срочный захват города. Эта ошибка их и погубила.
После 12 часов битвы поляки продолжали прочно держаться на правом фланге турок. Христианская конница весь день простояла на холмах и наблюдала за битвой, в которой пока участвовали в основном пехотинцы. Примерно в 17 часов 20 тысяч кавалеристов – крупнейшая кавалерийская атака в истории – под личным командованием Яна Собеского спустились с холмов и прорвали ряды турок, и без того сильно уставших после целого дня битвы на два фронта. Всадники, большинство из которых составляли “крылатые гусары”, ударили прямо по турецкому лагерю, в то время как гарнизон Вены выдвинулся из города и присоединился к контратаке.
Османские войска были не только физически измотаны, но и пали духом после провала попытки подорвать стены и ворваться в город. А нападение сокрушающей всё на своём пути кавалерии заставило турок отступить на юг и на восток. Менее чем через три часа после атаки своей кавалерии христиане одержали полную победу и спасли Вену. После битвы Ян Собеский в письме папе Иннокентию XI перефразировал знаменитое изречение Юлия Цезаря, написав: “Venimus, Vidimus, Deus vicit” (“Мы пришли, мы увидели, Бог победил”).
Хотя в то время ещё никто этого не знал, битва под Веной предопределила ход дальнейшего противостояния христиан и мусульман в Европе на ближайшие века, и позже короля Польши Яна III Собеского стали называть “спасителем Европы”. Турки безуспешно сражались последующие 16 лет, потеряв Венгрию и Трансильванию, пока окончательно не признали своё поражение, подписав Карловицкий мир. С тех пор османы постепенно теряли свои европейские владения.
Ни сам Собеский, ни Речь Посполитая от спасения Австрии ничего существенного не выиграли. Напротив, битва под Веной ознаменовала зарождение будущей Австрийской империи и падение Речи Посполитой. В 1772 и 1795 годах Габсбурги приняли участие в первом и третьем разделах Речи Посполитой, в результате чего это государство исчезло с политической карты Европы.
Показательно высказывание императора России Николая I: “самым глупым из польских королей был Ян Собеский, а самым глупым из русских императоров – я. Собеский – потому, что спас Австрию в 1683-м, а я – потому, что спас её в 1848-м”. Он имел в виду, что Крымская война была проиграна Россией в первую очередь из-за вероломства Австрии: половину своей армии Россия вынуждена была держать на австрийской границе во избежание “удара в спину”.
Сейчас, судя по высказываниям Моравицкого, поляки не хотят проиграть после сражения, а намереваются построить “новый мировой порядок”. Правда, предыдущий опыт строительства “новых порядков” подсказывает, что строят их, в основном, не под руководством Польши, а за счёт Польши…